Одиссея адмирала Кортеса - Страница 43

Леонид очень осторожно подходил к захваченному паруснику с левого борта. В прибор ночного видения он его рассмотрел заранее, как следует, и предполагал, что это галеон, но до конца уверен не был. Все же, ни настоящих галеонов, ни фрегатов, ни бригов, ни всяких прочих бригантин с флейтами и шлюпами он еще не встречал. А единственный парусник, который был в его жизни, — учебный барк «Крузенштерн», это все же несколько не то. Поэтому, к нешуточному волнению — «а как оно там все прошло?», примешивалось обычное любопытство. Палубное освещение на «Тезее» уже было включено, а в носовой части парусника зажгли еще один фонарь. И вот, наконец, из темноты вынырнула высокая корма. На палубе стояли абордажники в бронежилетах. Леонид точно предположил ход — не более трех узлов. Ветер несильный, паруса поставлены на левый галс и за малым не заполаскивают. Галеон старается держать курс строго по ветру, и «Тезей» медленно проходит вперед, уравнивая скорости. Толчок — борт галеона коснулся кранцев. Но перед этим к нему на палубу уже летят выброски и подаются швартовные концы. Еще несколько минут, и два судна, которые разделяют более трехсот лет, идут рядом, борт о борт. Леонид облегченно вздохнул, первая швартовка к «историческому» кораблю прошла успешно. Дав команду вахтенному помощнику держать курс строго по волне, дабы избежать качки, он несколько увеличил ход и вышел на крыло мостика. Здесь уже находились Березин и Карпов, оживленно переговаривающиеся с абордажниками на палубе галеона. Леонид первым делом глянул на рангоут и убедился, что обрасопленные на левый галс реи не достают до надстройки «Тезея», чего он вначале опасался, хотя и самую малость. Пожалуй, не стоит больше так рисковать…

— Все прошло отлично, Леонид Петрович, скоро начнем перегрузку добычи!

Радостный возглас Березина оторвал Леонида от размышлений.

— Как все прошло, Владимир Евгеньевич? У нас потери есть?

— Пятеро «трехсотых». «Двухсотых», к счастью, нет. Сейчас их переправим на борт и займемся погрузкой, там уже все готово.

— А что же именно случилось?

— Подробностей пока не знаю. Известно только, что испанцы обнаружили лодки и успели поднять тревогу. Пальнули из пушек, но слава богу, никого не зацепили. Когда абордажники вернутся, узнаем все подробности.

— Владимир Евгеньевич, так как мы подошли сейчас, все время делать не получится.

— А что такое?

— Обратите внимание — реи за малым не упираются в нашу надстройку. И еще хорошо, что отсутствует качка, и реи обрасоплены, то есть стоят под углом к поперечной оси корабля. В следующий раз придется, как минимум, обязательно валить фок-мачту. Иначе, рискуем себе все антенны на крыше рубки снести. Будем ставить корабль так, чтобы грот-мачта была позади надстройки. Тогда он разве что по трубе реями зацепит.

— Хм-м… Действительно, я об этом как-то не подумал… Ладно, учтем. Вам что-нибудь из оборудования галеона нужно? Наши абордажники прихватят.

— Все карты и бумаги, какие найдут. Магнитный компас и навигационные инструменты. Хочу ознакомиться с этими раритетами. Ну… И интересно было бы, в качестве трофеев, пару кремневых пистолетов и настоящую испанскую шпагу. Если можно, конечно.

— Хорошо, будут Вам и пистолеты и шпага. Там такого добра навалом. И все бумаги с навигационными инструментами заберем, какие будут…

Березин и Карпов ушли на палубу заниматься перегрузкой ценностей, а Леонид остался на мостике. Эйфория боя уже схлынула, и вместо этого в голову полезли совсем другие мысли…

Докатился ты, Леонид Петрович… Всегда пиратов ненавидел, а теперь сам пиратом стал… Хоть и на три века назад, но это сути не меняет. А дальше будет то же самое. И самое паршивое в этой ситуации, что соскочить нельзя даже теоретически. Выскажет претензии Березину, и что? В лучшем случае ответят в духе «заткнись и работай дальше, если проблем не хочешь». А это — автоматическое попадание в неугодные свидетели. И что будет по возвращению, можно особо не гадать. Если оно еще будет, это возвращение… Что-то Березин с Шуриком наводят тень на плетень. Неужели, с «хроно — транклюкатором» не все ладно, и вернуться они не могут? Во всяком случае, пока? Тогда тем более нечего кочевряжиться, надо устраиваться в этом мире. А это можно сделать, только обеспечив себе финансовую независимость. А обеспечить себе ее экипаж «Тезея» может одним единственным способом. Тем более, способ этот сейчас даже не считается чем-то из ряда вон выходящим, многие так делают…

Выйдя на правое крыло мостика, Леонид стал внимательно рассматривать трофей. Действительно, это трехмачтовый галеон. Длина почти в два раза меньше, но вот высота мачт значительно превосходит высоту надстройки судна из двадцать первого века. Судя по количеству орудийных портов, пушек не меньше полусотни, а скорее всего — больше. На паруснике освещения, естественно, нет, но палубного освещения «Тезея» вполне хватает, чтобы рассмотреть старый корабль во всех подробностях. Прожектора на надстройке хорошо его освещают. Средняя часть палубы галеона почти вровень с палубой траулера (хотя, какого теперь траулера!), а вот корма гораздо выше. Повсюду видны разрушения, пули крупнокалиберных пулеметов наломали щепок. Сверху в темноте не очень хорошо видно, но похоже, вся палуба залита кровью. Трупы не стали выбрасывать за борт, а только немного оттащили в сторону, чтобы не мешали швартовке и выгрузке. Господи, сколько же народу здесь положили… И сколько положили внизу — на батарейной палубе и в кормовой надстройке…